Узник моего желания - Страница 54

Уоррик обернулся, прежде чем начать одеваться, и она увидела, что то же самое желание испытывает сейчас и он.

Он подошел к кровати и, не говоря ни слова, обнял ее за шею и притянул к своим губам. Ее немного отпустило, но прежде чем она даже успела обнять его в ответ, он отошел опять. Лицо его выражало одновременно смесь желания и гнева; гнева, наверное, потому, что она соблазняет его и отрывает от дражайшей Изабеллы. Очевидно, соблазн все же недостаточный.

Но в этом она была не совсем права.

— Оставайся здесь, как есть, — приказал он резко. — Я вернусь раньше, чем угаснет огонь в твоих сапфировых глазах, мы посмотрим, как ты выполнишь то, что они обещают.

Он не увидел, как она вспыхнула, поскольку отвернулся и стал поспешно одеваться. Она не предполагала, что ее чувства можно так же легко прочитать, как и его, но, очевидно, что сейчас не смогла их скрыть. Это заставило ее почувствовать себя более уязвимой, чем когда-либо раньше с Уорриком. Одно дело признаться себе, что она может хотеть его, хочет его прямо сейчас. И совсем другое, когда он сам видит это и ей не надо врать ему. Врать? Возможно, вначале, когда она сдерживала свои чувства, какие-то ее слова и были враньем, но сейчас все не так.

Он быстро вышел из комнаты, не взглянув на нее больше. Мельком она отметила, что он натянул на себя что попало, не заботясь о том, чтобы произвести впечатление на долгожданную невесту. По правде говоря, подумала она с удовольствием, он выглядел совершенным неряхой и невежей и из-за рассерженного состояния, в котором был, обычная хмурая складка на лбу была, как всегда, на месте. Ему повезет, если невеста, взглянув на него, не разрыдается.

Эта мысль заставила Ровену улыбнуться, но только на мгновение. Затем ее обеспокоенность снова вернулась. Неважно, как Изабелла отреагирует на Уоррика, она все равно будет его женой. Слезы невесты — последняя вещь, которая может повлиять на заключение брака, значит, оно должно произойти, а это подразумевает, что положение Ровены должно измениться, и, как ни посмотреть, жребий не улучшится.

Она может по-прежнему возбуждать желание у Уоррика, однако у него теперь будет жена, чтобы удовлетворить его, и на долю Ровены останутся мелкая месть и жестокость с его стороны.

Без близкого контакта, к которому это желание приводит, у нее нет шансов изменить его обращение с ней. Конечно, он будет становиться хуже.

Он приказал ей оставаться в постели, но Ровена не могла. Она поднялась, быстро начала ходить из угла в угол, ожидая его возвращения, потом оделась. И какие бы желания он ни оживил своими последними словами, они уже остыли.

В конце концов она присела у окна в мучительном беспокойстве. Вскоре она пришла к заключительному решению, что надо бежать — возможно, как раз в неразберихе во время свадьбы Уоррика.

Уоррик вернулся без предупреждения, и не один. Женщина, которая следовала за ним, была высокого роста, в очень богато украшенном наряде — и ужасно бледна. В ее бледности чувствовалась какая-то неуловимая красота, при ее черных волосах и темно-зеленых глазах. Она была в крайне возбужденном нервном состоянии.

Ровена глядела на них, широко раскрыв глаза. Она не могла понять, зачем Уоррик привел сюда эту женщину. Сюда, где, если бы Ровена последовала его приказу, еще лежала бы в его постели. Мог ли он забыть об этом? Нет, он посмотрел сначала на кровать и, когда обнаружил, что она пуста, обшарил глазами комнату, пока не заметил Ровену в амбразуре у окна…

Она сразу же поняла, что он чего-то хочет от нее. Она почувствовала это так же, как раньше, когда он был прикован к кровати, и у нее было ощущение, что она может читать его мысли.

Но сейчас она не могла понять, чего ему нужно от нее, пока не услышала, что говорит тем временем Изабелла.

Эта дама нервничала не без оснований. То, что она рассказывала Уоррику, повернувшемуся к ней спиной, было объяснением, почему она не любит его. И теперь Ровена догадалась точно, чего он от нее хотел. Он хотел показать Изабелле — то, что она говорит, не задевает его, но просто сказать это было недостаточно. Ровена не знала, говорила ли в нем только одна гордость или он хотел также умерить немного тревогу дамы. В любом случае, он, очевидно, надеялся, что если бы Ровена оказалась там, где он ее оставил, то эта ситуация прояснила все яснее, чем слово.

Она не очень была уверена в том, что хочет помочь ему в данной ситуации, да и каким собственно образом, но она вышла из ниши у окна, чтобы женщина могла ее заметить. Этого, к сожалению, оказалось недостаточно, Изабелла была слишком глубоко поглощена своими излияниями, чтобы обращать внимание на присутствие служанки. Она горячо убеждала Уоррика выслушать ее, но он не оборачивался к ней и вместо этого продолжал наблюдать за Ровеной.

Ровена приблизилась к ним, но остановилась перед Уорриком, говоря ему глазами, что он может использовать ее присутствие по своему усмотрению. Тогда он повернулся к Изабелле, оставив Ровену позади и протянув к ней руку. Когда она взяла ее, Уоррик привлек Ровену к себе, так что она оказалась вплотную у него за спиной. То, что могла наблюдать Изабелла, если бы обратила на это внимание, была Ровена, частично скрытая за спиной Уоррика, который стремился прижать ее к себе, якобы не привлекая к ней внимания.

Возможно, это оказалось слишком тонко для Изабеллы, потому что она даже не остановилась, продолжая объяснять, как она и кто-то по имени Майлс Фергант любили друг друга с детства. Ровену она не замечала. Возможно, лучше просто забраться опять в постель к Уоррику или даже раздеться. Ровена улыбнулась этой абсурдной мысли, потом чуть не захохотала вслух, подумав, что Изабелла, может быть, и тогда не обратит на нее внимания, — однако Уоррик — Уоррик несомненно обратит.